Али такое же дитя своей эпохи, как бунтующая и протестующая молодежь 60-х, многочисленные борцы за свои права, рок-движение, огромные машины, пожиравшие дешевый бензин, и Мартин Лютер Кинг. Шла большая волна – и Али, прежде известный как Кассиус Клэй, оказался на ее гребне. Его репутация была прескверной, прежде всего он был «человеком, которого вы любите ненавидеть», и только уже затем «Величайшим». Сейчас уже не важно, как и в какой момент это произошло – и куда более странные персонажи оказывались большими героями.
Когда Али был лишен чемпионского титула и боксерской лицензии за отказ вступить в Армию США (отправляться во Вьетнам и кого-то там убивать от Али совсем не требовали), Фрейзер, ставший за время отсутствия Али на ринге чемпионом, передавал Али деньги через своего менеджера, просил за него президента Никсона и сам неоднократно подчеркивал, что не считает себя лучшим – пока не побьет Али. Друзья весело переговаривались и планировали различные PR-акции, Али прибегал покричать к залу Джо Фрейзера, Фрейзер звонил в студию, когда Али давал в прямом эфире очередное интервью, но всему этому пришел конец.
В 1971 году контракт на бой был подписан, и Али объявил себя на следующие 5 лет врагом Джо Фрейзера. За эти пять лет они встретятся трижды. В первом бою Фрейзер отправил Али в тяжелейший нокдаун, такой, из которых обычно не встают, и выиграл по очкам. Почти три года спустя Али взял реванш и открыл себе путь к возвращению короны. Он нокаутировал Джорджа Формана, который годом раньше оказался слишком большим, слишком сильным и слишком жестким для Фрейзера. Но, вновь оказавшись на вершине, Мухаммед обнаружил, что следующий на очереди его «друг» Джо Фрейзер.
Бой на арене Araneta Coliseum в столице Филиппин был лишь финальным аккордом войны, которая продолжалась с 1971 года. Кадиллаки и линкольны, в которых ехала команда Али, с трудом продирались через людские толпы по всему пути следования, а Джо Фрейзер прилетел и заселился в «Хаятт» почти никем не замеченный. Первое же интервью для собравшейся прессы – и Али извлекает из кармана («Ума не приложу, где он это взял?» – вспоминает его катмен Ферди Пачеко) маленькую резиновую фигурку гориллы. И повторяет: «Это будет и убийство, и ужас, и триллер, когда я доберусь до этой гориллы в Маниле». Он начал лупить эту резиновую игрушку, приговаривая: «Эй, Джо, привет, горилла! Мы уже в Маниле!». Затем кто-то принес полутораметровую куклу обезьяны в тренировочный зал, и Али избивал и ее. Как будто, этого было недостаточно, он заявился на тренировку Фрейзера, долго оскорблял его, стоя на балконе зала, а затем швырнул вниз стул. За несколько дней до боя приехал в отель к Фрейзеру и угрожал ему пистолетом – как впоследствии окажется, игрушечным, но Фрейзеру было не до шуток. «Эй, Джо я тебя достану, я тебя пристрелю!». Али совершал эти выходки каждодневно, и разве что вслух не признавался, что делает это лишь для того, чтобы хоть немного заглушить свой страх, обрести уверенность в себе и лишить ее соперника.
1 октября 1975 года в 10.45 утра местного времени (бой транслировался на весь мир через спутник, и это время было оптимальным для Европы и США), прозвучал первый удар гонга. Али и Фрейзер вновь встретились взглядом и сошлись удар на удар. Прорываясь через свистящие у виска и мимо челюсти хуки и джебы Али, Фрейзер сокращал дистанцию, отрезал Али от пространства и загонял его к канатам. Там Али вынужден был хватать руки и шею Фрейзера и держать. Али пытался смещаться и выбрасывать быстрый серии, но Фрейзер, в конечном счете, все равно оказывался вблизи. Но на входе в инсайд, приняв на защиту и иногда на голову три-четыре тяжелых быстрых удара, Джо был сбит с позиции для начала атаки, а иногда и просто ошеломлен и рефери снова и снова разводил бойцов из клинча.
Вот Фрейзер проводит два хука – Али аж разворачивает боком к сопернику, и следует еще один удар – по почкам чемпиона. Али морщится от боли. Это уже не прежний «порхающий» Али, и он знает, что его ноги не такие быстрые и легкие, и не смогут увести его на безопасную дистанцию. Он остается рядом и решает принять бой. Джо бьет жестоко и очень избирательно – засаживает апперкоты под сердце, в область печени, затем переводит огонь по этажам – вверх, в голову, и Али вынужден снова его хватать и легонько давить на шею сверху. Запрещенный прием, но цена победы слишком высока. Али знает, что Фрейзер тоже немолод, скоро у него закончится кислород, и он замедлится... Али разговаривает: «Джо, мне сказали, что ты уже закончен!». Фрейзер наносит левый хук, едва не отрывающий голову Али, и отвечает «Они обманули тебя, чемпион, они тебя обманули...»
К 13-му раунду поединок превращается в бойню. У Джо заплыл правый глаз, гематома заполняется кровью, и он не видит удары, которые идут в цель с этой стороны. Али выглядит чуть лучше, но любой удар может оборвать последнюю ниточку, связывающую его голову с центральной нервной системой. Но вот несколько правых ударов через руку встряхивают голову Фрейзера... Али уходит в свой угол после окончания 14-го раунда на нетвердых ногах. «Режь, снимай их!» – говорит он Анджелу Данди, показывая на перчатки. Он уже готов сдаться. Он не хочет продолжать. В противоположном углу ринга Джо втягивает в себя тяжелый горячий воздух, в котором больше крови, чем кислорода, и слышит: «Ты не можешь продолжать». Слишком много сил отдано. Слишком много ненависти. Слишком много драмы. Угол не выпускает Фрейзера на 15-й раунд.
После боя Али подозвал к себе сына Джо, Марвиса Фрейзера, и попросил у него прощения за все, сказанное о его отце перед боем. Извиниться перед Джо он нашел в себе силы только в 2001 году.
Страдающий от болезни Паркинсона, уже почти неспособный говорить и передвигаться самостоятельно, Мухаммед Али сам стал памятником и живым напоминанием о «Триллере в Маниле». Печальный монумент ненависти, жестокости и нечеловеческой воле.
«Ну, мы с Бабочкой знали разные времена. Было тогда много эмоций. Но я его простил. Пришлось. Нельзя держать это в себе вечно. На моем сердце остались рубцы, я годами мечтал о том, чтобы ему было больно... Пора с этим кончать. Мы ведь нужны были друг другу, чтобы дать вам один из величайших боев в истории». Джо Фрейзер.
Возможно, оба этих злопамятных и воинственных джентльмена не являются образцами добродетели. Но стоит отдать им должное – они оба держались до последнего.
