Олимпийский чемпион 1964 года Джо Фрэзер, которому тогда было 23 года, к тому времени уже зарекомендовал себя как очень сильный тяжеловес, способный победить кого угодно. Или почти кого угодно. Полагали, что именно он заполнит вакуум, оставшийся на месте изгнанного Али. Но задача была изначально непосильной. Это все равно что вынести из комнаты рояль и поставить туда маленькое детское пианино. Всей своей жизнью Фрэзер доказал, что был фигурой соизмеримого с Али масштаба, но в то время тот находился в зените славы и как боксер, и как борец с системой, а Джо только начинал свой жизненный путь.
Есть три версии относительно того, когда Фрэзер стал чемпионом мира. Согласно первой, это произошло 4 марта 1968 года, когда он в 11-м раунде нокаутировал Бастера Матиса и завоевал титул чемпиона мира по версии NYSAC (Атлетической комиссии штата Нью-Йорк). Но чемпион мира по версии штата, пусть даже и штата Нью-Йорк… Нет, это было не слишком солидно.
По второй версии, Фрэзер стал чемпионом 16 февраля 1970 года. В тот день он в 5-м раунде нокаутировал Джимми Эллиса и прибавил к своему титулу NYSAC менее эфемерные титулы WBA и WBC. С юридической точки зрения здесь все в порядке, но нельзя стать чемпионом, не побив предыдущего чемпиона, тем более если тот все время ходит кругами вокруг тебя и орет об этом на весь мир. А если это еще и Главный Борец Всея Америки За Все Хорошее и Против Всего Плохого Мохаммед Али, то другого пути, кроме как драться с ним, просто не существует.
Али должны были "простить" со дня на день, и Фрэзер менее всего собирался уклоняться от боя с ним. Он сам к нему стремился. Боксеры встретились и спланировали совместные действия для того, чтобы сделать этот поединок неизбежным. И сделали. Спортивные чиновники в какой-то момент почувствовали себя так, словно они вручную пытаются остановить цунами, и пошли на попятную.
Однако Али быстро занесло. Он назвал Фрэзера Дядей Томом, а в то время для негра не было худшего оскорбления. Этот американский Герасим, хоть он и не утопил свою Му-Му, стал символом непротивления злу не то что насилием, а вообще чем бы то ни было, а толстовство в Америке никогда не пользовалось популярностью.
Фрэзер не забыл о словах Али никогда. И через десять, и через двадцать, и через тридцать, и через сорок лет он все повторял: "Он назвал меня Дядей Томом. Он назвал меня Дядей Томом. Он назвал меня Дядей Томом". Это стало для него настоящей навязчивостью. Разбитый болезнью Паркинсона Али давно уже потерял дар речи и явно сам мало помнил из того, что говорил, а Фрэзер все повторял и повторял одно и то же. Наверное, нет ни одного серьезного интервью с ним, где он хотя бы парой слов об этом не обмолвился.
8 марта 1971 года состоялся их бой, первый из трех, как оказалось позже, и именно в тот день Фрэзер действительно стал чемпионом мира. Али крепко сдал за время своего вынужденного простоя и еще не нашел, чем компенсировать подсевшую скорость. Фрэзер, хоть и не без проблем, бой выигрывал. В 11-м раунде он едва не нокаутировал Али. Почти минуту тот болтался по рингу, как пьяный, но так и не упал. В 15-м раунде после фирменного левого бокового Фрэзера Али все-таки свалился, затем встал и закончил бой на ногах.
Победу отдали Фрэзеру, однако она не смягчила его чувств к Али. Тем более что за пределами ринга тот продолжал оставаться чемпионом. А как же - главный борец с расовой дискриминацией, символ нового времени и нового мышления, символ того, символ сего, а Фрэзер был только боксером. Он был обречен в этом бою.
А потом пришел Джордж Формэн и 22 января 1973 года за два раунда Фрэзера едва не уничтожил. У них был еще один бой, в 1976 году, и тогда Формэн избил его в пух и прах за пять раундов: он оказался для Джо непроходным соперником. Однако никогда Фрэзер не испытывал никаких плохих чувств к нему, в отличие от Али. Физические раны заживают быстрее и надежнее душевных.
Фрэзер еще дважды встречался с Али в ринге, и оба раза проиграл: сначала по очкам 28 января 1974 года, а потом 1 октября 1975 года. Последний бой стал, наверное, самым знаменитым в истории. Это тот самый триллер в Маниле, о котором слышали даже те, кто и о боксе-то ничего не слышал. Али тогда превзошел самого себя в умении оскорблять, рифмуя триллер, Манилу и гориллу, под которой он подразумевал Фрэзера. Это было омерзительно, но большая часть мира смеялась, потому что когда кумир делает что-то подлое, добро и зло для очень многих меняются местами.
Это был страшный бой, чаша весов в котором склонялась то в одну, то в другую сторону. С 11-го раунда Али потихоньку начал брать верх. После четырнадцатого Фрэзер был настолько избит, что секунданты не выпустили его из угла. Победителем был объявлен Али.
Со временем эта история стала обрастать легендами, многим из которых Фрэзер охотно верил. Так, говорили, что Али и сам не собирался выходить на пятнадцатый раунд. Правда, говорить об этом стали лишь тогда, когда потерявший дар речи Али заодно потерял и способность возражать.
Сразу после боя в Маниле Али стал извиняться перед Фрэзером. Он извинялся перед его сыном, перед его друзьями, он извинялся в своей книге, но он так и не смог извиниться перед Фрэзером лично, и этого тот ему никогда не простил. Он едко комментировал любые появления дрожащего и молчаливого Али на публике. Я не брался его судить тогда и не берусь судить сейчас. По-моему, Али должен был извиниться. Сделай он это, Джо Фрэзер, возможно, по-другому прожил бы свою жизнь, оставив свои обиды в прошлом, и по-другому бы умер. Но он не смог.
По некоторым сообщениям, Али выразил соболезнование семье Фрэзера. Но я встречал Али и знаю, как он "говорит". Говорит на самом деле его жена, говорит красиво, четко и достойно, а он кивает, едва ли понимая хотя бы половину сказанного. Вот и сейчас он кивнул, может быть, даже не поняв, что произошло. А может быть, как раз поняв. Поняв то, что он тоже причастен к этой смерти, что, сказав за свою жизнь миллион слов, он не сказал нескольких самых главных: "Прости, Джо, если можешь. Прости, я очень виноват перед тобой. Прости". Теперь их осталось произнести только на могиле. Да и то про себя. Или ждать, когда их скажет жена, чтобы кивнуть самому.
Жизнь и смерть сами устанавливают справедливость. Для Джо Фрэзера земля стала пухом. Для Мохаммеда Али она давно стала адом.
