У потрясенного мира было множество вопросов. Сразу забыты были гангстерские синдикаты, люди, которые своими махинациями опутывали ринг; были забыты и аферы, которые разбирал сенатский комитет Эстеса Кефовера.
Среди множества вопросов, вызванных заявлением Клея, выделялись несколько главных: кто такие "Черные мусульмане", почему Кассиус Клей - Мухаммед Али принял ислам и почему именно он перешел к ним?
Уже сама связь боксера с религией не совсем обычна. Священник же в боксерских перчатках — явление совсем из ряда вон выходящее.
— Я религиозный боец! — говорит Мухаммед Али своим мягким, бархатным баритоном и в доказательство держит Коран,— Отныне зовут меня Мухаммед Али, и я запрещаю называть меня моим старым именем. Чемпионом мира является Мухаммед Али!
Но теперь речи стали редки. Он выступает гораздо скромнее, когда говорит о "Черных мусульманах", и ничем не напоминает того парня, которого совсем недавно все называли сумасшедшим толстогубым хвастуном.
Да, характер высказываний Клея — Али изменился. По этому поводу можно вспомнить то, что говорила его мать Одетта:
— В десять месяцев мой Кассиус научился говорить, и с тех пор он всегда знает, что говорит!
Его бывший нью-йоркский адвокат Боб Арум замечает с усмешкой:
— Кассиус Клей действительно хороший парень, ему лишь не нравятся белые люди.
Боб Арум собственными глазами видел, как 20-летний Клей затаив дыхание слушал выступление довольно интеллигентного демагога, бывшего вождя секты "Черных мусульман" Малькольма Икса, того самого, которого в 1965 ходу убили несколькими выстрелами из револьвера. Этот человек, гордо называвший себя черным расистом, фанатичный вождь своих не менее фанатичных верноподданных, предлагал радикальное разделение белых и черных и зашел так далеко, что провозгласил превосходство черной расы над белой! Обыкновенный расизм! Взгляды, целиком противоположные взглядам вождя негритянского народа доктора Мартина Лютера Кинга, который боролся за равенство черных и белых.
Кто же такие "Черные мусульмане"? Вот как пишет о них журналист Александр Пумпянский в статье "Реквием по чемпиону":
"Принять их невозможно, сама их идея заключалась в отвержении. Белый не человек, он голубоглазый дьявол. Иметь дело с дьяволами — преступление. Спасение черных — в "стране ислама", в отторжении от белой Америки, в создании собственного государства. Манифесты их звучали дико, как всякий фанатизм. Этот род фанатизма отталкивал еще и абсолютной нереальностью провозглашаемых целей.
Старая истина: восприятие зависит от освещения. В разном свете одно и то же может выглядеть черным, белым или красным. Добро и зло одновременно — для диалектики в этом нет ничего неожиданного. Американскую диалектику, однако, отличают вулканическая контрастность красок, немыслимый переход цветов и состояний. Смысл — в сумме оттенков, а не в одном из них, бросающемся в глаза, в секрете сочетания несочетаемого.
Декларации пророков черного отечества нужно судить не столько по словам, сколько по тому, чем вызвана эта риторика, реакцией на что она является, какая реальность ее породила. Когда во второй половине XX века в богатейшей и развитой стране зарождается подобная вера, это само по себе социальное свидетельство убийственной силы. То, что выглядело порождением абсурда, в действительности было продиктовано отчаянием — может быть, и в бреду продиктовано, отчего не становится легче. Сколь же глубока эта бездна безысходности, если и такая проповедь привлекла к себе людей, протягивала им соломинку надежды!
Как всякая вера, она даже помогала некоторым из тех, кому больше не на что было опереться: опустившимся на дно, ступившим на преступную стезю, наркоманам, алкоголикам из гетто, хотя изменить эту жизнь, вылечить действительность она была не в состоянии. Не став выходом, она была обречена. В среде "черных мусульман" началось брожение. Наиболее чутким открывалась опасная ущербность проповедей о "белых дьяволах".
К идее равенства и ценности человеческой личности вне зависимости от цвета кожи пришел Малькольм Икс. Он решил основать собственную церковь, более терпимую и свободную, пока не понял, что дело не в церкви — его народу нужна не сектантская религия, но широкая, демократическая организация борьбы. Прозрение стоило ему жизни. Его сочли отступником и убили. Гибель еретика, однако, не спасла веру. Позже, со смертью первосвященника "черномусульманства" Илайджи Мухаммеда, движение утратило свою агрессивность и вскоре вообще сошло со сцены. Осталась просто религия.
Из состояния придавленности, второсортности, от психологии рабства не было проторенной дороги к равенству и свободе. Ее искали на ощупь, вслепую, яростно споря о направлении и разбиваясь в кровь. В лозунге "страны ислама" нетрудно увидеть свет неверного маяка, но не упустить бы при этом сам мучительный поиск пути".
Почему же Кассиус Клей примкнул к расистскому движению "черных мусульман" и принял ислам? Он ведь далеко не глупый человек и отнюдь не напоминает религиозного фанатика. Вероятно, у него были какие-то свои причины, заставившие его сделать такой шаг.
Его адвокат говорит, что он не любит белых. Но он не из тех, кто ненавидит белых, кто преследует их и ежечасно проклинает. Он неохотно вступает в разговоры с журналистами на эту тему, но все же кое-какие интервью просочились в печать.
— Вы ненавидите своего белого соперника на ринге?
— Я не разделяю противников на ринге ни по каким признакам. Это всегда соперник, который хочет отнять у меня мой титул чемпиона мира. Но титул этот мой, чемпион я! Любой из них, белый или черный, хочет отнять у меня чемпионство!
— Но за что вы не любите белых?
— Честно говоря, за что — толком даже сам не знаю. Чернокожие мне ближе. Я сам чернокожий.
— Но ведь Джон Ф. Кеннеди боролся против расовой дискриминации и при этом был белым?
— Да, был белым и был убит тоже белыми. Именно потому, что он думал о черных, белые не могли ему этого простить. Нет, невозможно, чтобы черные и белые жили в одном доме. Отсюда происходят и войны, и раздоры — ничего хорошего из этого не выйдет.
Из всего противоречивого катехизиса "черных мусульман" Мухаммед Али выбрал протест. Не столько новая вера, сколько символ новой веры, демонстративный отказ от чужого бога — вот что означало его обращение к "черным мусульманам".
На 79-й улице в Чикаго, где находится его штаб-квартира, на той же площади, в соседнем доме расположилась редакция еженедельника "Черных мусульман" — "Мухаммед спикс", или, по-русски, "Мухаммед говорит". Мухаммед, как известно, мусульманский пророк. Этот еженедельник, до известной степени финансируемый Клеем, прокламирует решение классовой проблемы так, как ее представляют себе "Черные мусульмане":
"Мы хотим иметь собственную землю. Мы хотим получить ее на льготных условиях либо в Америке, либо еще где-нибудь. Мы придерживаемся того мнения, что наши бывшие белые господа обязаны дать нам эту землю. И эта земля должна быть плодородна и богата, негры не желают дальше жить в бедности и не могут с самого начала возделывать землю, где ничего не родится. Мы должны получить такую богатую землю, чтобы чернокожие могли жить там в спокойствии и благополучии!"
И Кассиус Клей принадлежит к этой секте. И это несмотря на то, что мать его — баптистского воспитания, а отец Кассиус Марцеллус — по профессии рекламный художник — принадлежит к методистской церкви. Брат Клея, который на два года моложе его, Руди, тоже посвятил себя боксу, пойдя по стопам старшего брата. Он тоже вступил в секту "Черных мусульман", имя его Рахман Али, и он беспрекословно служит своей секте.
Бывшая жена Клея, по профессии фото-манекенщица, Сони Рой, которая всегда и везде требовала, чтобы внимание уделялось ей — только ей, после полугода совместной жизни с ним подала на развод, который после многочисленных судебных разбирательств был разрешен. В качестве основного аргумента она заявила, что не может выдержать капризов Клея, которые противоречат ее представлениям о супружеской жизни.
В чем заключались эти капризы?
Все было связано с законами, царящими в секте "Черных мусульман". Клей хотел, чтобы его жена относилась к религии так же серьезно, как и он сам. Хотел, чтобы придерживалась тех обрядов, которые предписывает выполнять секта. Например, она не имела права пойти в бар, танцевать, должна была носить лишь однотонную одежду, максимум прикрывающую тело. Разве это приемлемо для манекенщицы? Конечно, она от него ушла.
Сам Клей совершенно точно следовал (во всяком случае, поначалу) религиозным обрядам и обетам "Черных мусульман". Закон секты запрещает курить, и он не курит. Запрещает пить спиртные напитки, и Клей не употребляет их, даже когда его очень просят. Клей не танцует, не поет светских песен. Закон секты запрещает даже флиртовать с женщинами. Да, все это не разрешает секта, и Клей не может ослушаться, он крепко держит свое обещание.
Ко всему прочему "Черные мусульмане" являются категорическими противниками бокса. Лишь для Кассиуса Клея, то есть своего брата Мухаммеда Али, они сделали исключение. Совершенно ясно, что исключение это сделано в чисто рекламных целях. Один факт, что чемпион мира принадлежит этой секте, дал секте фанатиков гораздо больше, чем вся реклама за все время ее существования. А ведь религия не меньше, а может быть и больше, чем другие человеческие предприятия, нуждается в рекламе.
Справедливости ради надо заметить, что и для Клея это была хорошая реклама. Тем, что Клей сразу после того, как стал абсолютным чемпионом мира, заявил, что принадлежит к "Черным мусульманам", он приковал к себе невероятное внимание. Его рекламное хвастовство начинало потихоньку надоедать, и место идиотской "горластости" заняла религиозная секта как средство рекламы.
Но, думается, что это не единственный довод.
— Я отдал бы за него жизнь! — говорит Клей о могущественном предводителе "Черных мусульман", о главе секты, 84-летнем Эльяхе Мухаммеде. Он провозглашен "последним посланником аллаха, властителем всех черных народов на земле", и не только Клей, но и все приверженцы Эльяха Мухаммеда присягают ему в безоговорочном повиновении. Парадоксальным кажется тот факт, что Эльях Мухаммед является самым рьяным противником бокса. Когда журналисты спрашивают его мнение об этом виде спорта (а это с тех пор, как Клей вступил к секту, бывает довольно часто), этот старый человек с загадочным, властным восточным лицом, помолчав несколько минут, осуждающе говорит суровым голосом:
— Бокс — это в достаточной степени небезопасный спорт. Со всех сторон. И в первую очередь с моральной стороны. Посмотрите, два человека причиняют боль друг другу, хотят оглушить один другого, и люди платят за это деньги, смотрят на это, и, когда течет кровь, все необычайно счастливы! И это говорит глава фанатичной религиозной секты, в программе которой записано, что белых надо не только бить, но и убивать. И во время этого монолога Кассиус Клей сидит рядом с Эльяхом Мухаммедом, сидит молча, с покорно опущенной головой, слушая и не смея перечить. Он, который столько раз на ринге кричал, что он самый лучший и величайший! Да, величайший, но лишь на ринге и ни в коей мере среди собратьев по секте. А почему?
Когда у Клея кончился контракт с луисвилльским консорциумом, у него появился новый менеджер, менеджер совершенно иного типа, являющийся душеприказчиком, его духовным отцом. Этого менеджера, приступившего к своим обязанностям с октября 1966 года, зовут Герберт Мухаммед. Он стал менеджером Клея благодаря единственному обстоятельству: Герберт — сын вождя секты Эльяха Мухаммеда.
По воле секты в свое время Клей развязался с долголетним контрактом с консорциумом менеджеров; правильнее сказать, он не возобновил этого контракта после истечения срока его действия. Перед Клеем в то время открывалось два пути: пойти на сделку с гангстерами, то есть стать под их охрану, но и стать их игрушкой, или пойти наперекор. Первый путь традиционен — таким путем шли все чемпионы мира, второй — подобен самоубийству. И все-таки Клей выбрал второй. Но он не полез на рожон в одиночку. Когда он объявил свои условия, за его спиной стояли "Черные мусульмане".
Известный адвокат Трумэн Гибсон, близкий друг Фрэнки Карбо и Блинки Палермо, свидетельствует:
— Если бы Али не был мусульманином или членом сильной организации черных, шансы на то, что титул чемпиона в тяжелом весе выйдет из-под контроля синдиката, были бы эфемерны. Вступив в игру, "черные мусульмане" сломали гангстерам хребет.
И теперь Кассиус Клей — Мухаммед Али опутан по рукам и ногам людьми из окружения Эльяха Мухаммеда.
Кассиус Клей — сильный боец, но у него свои сны, свои заботы, своя тоска, свои идеалы. "Черные мусульмане" привлекли и ошеломили своими планами. Секта понравилась ему. Он решил, что лишь она одна может посадить его в самолет, который будет именоваться его именем — Мухаммед Али, и этот его собственный самолет полетит вокруг света, и Кассиус в нем будет чувствовать себя полномочным посланником великой черной расы, которая даст свободу всем чернокожим вo всех концах земного шара.
Но это было вначале. Позже Клей, вряд ли целиком стал отдаваться мыслям и идеям секты "Черных мусульман" — не так уж он глуп!
Но ему льстит, что он является центром, вокруг которого вертится вся жизнь секты. Своим вступлением в секту Клей впервые внес в жизнь профессионального бокса, так сказать, политический смысл. Ведь эта секта является не только религиозной, но и политической организацией.
Клей довольно часто прерывает свои интенсивные тренировочные занятия, чтобы выполнить религиозные обеты, и рад каждому случаю увидеться со своими черными братьями. Он относится к ним с большим уважением. Роль проповедника Али исполняет блестяще. Так же как раньше, он исполнял роль хвастливого шалопая. Службы его редки, но каждая воспринимается с большой любовью и посещается больше, чем чья-либо другая. И молодая жена Клея, прислуживающая в секте, слушает его с большим вниманием. А послушать есть что! Говорит Клей самозабвенно, мудро, его действительно можно заслушаться. Сонни Листон в свое время сказал о нем:
— Если будет у него постоянная возможность что-либо говорить, то он пойдет ради этого аж на Северный полюс!
Может быть, это в какой-то степени объясняет его привязанность к "Черным мусульманам"? Пожалуй, это даже похоже на правду. Потому что роль, которую играл Клей целых пять лет, роль болтуна, всезнайки, хвастуна и фанфарона, настолько вошла ему в кровь, что он уже не в состоянии выйти из нее. Это, конечно, очень упрощенное объяснение привязанности Клея к "Черным мусульманам", но все предыдущие примеры льют воду на ту же мельницу. А вообще, все это является предметом исследования психолога, а наша цель — вести по возможности объективный, документальный репортаж.
В заключение рассказа о священнике в боксерских перчатках мне хотелось бы привести слова самого Клея, слова, полные скрытых подтекстов, слова, принадлежащие мужчине с динамитными кулаками и железной волей, слова, которые могут служить классическим доводом сложности и в то же время наивности и откровенной простоты того, кто сказал их:
— Буду ли однажды вечером поражен на ринге, абсолютно все равно, в каком городе и в какой стране, но утверждаю, что если когда-нибудь я действительно проиграю, знаю совершенно точно, что когда мне будет нанесено это поражение, в ту же ночь после матча я навсегда покину боксерский бизнес. Брошу все это и никогда уже больше не буду покушаться на славу и титул чемпиона. Уеду куда-нибудь, где меня никто не знает, там куплю себе дом, большой дом, женюсь и нарожаем с женой десятерых детей, причем как можно скорее, чтобы разница в возрасте между ними и мной не была слишком велика. Буду показывать им фильмы, вырезки из газет и журналов, фотографии и однажды возьму на колени своего младшего сына и скажу ему: "Твой отец был больше, чем кто-либо, высмеян и одновременно больше, чем кто бы то ни было, привлек к себе внимания, больше других его ненавидели и одновременно больше всех любили, он был самым простым и самым сложным и в то же время великим и самым скромным боксером всех времен!"
Красивые слова, не правда ли? Эти слова Клея имеют большее значение, чем все его речи вместе взятые. "Кто не пережил — не прочувствует!" — сказал Шекспир. Кассиус Клей, судя по его словам, пережил много. Но, к сожалению, будущее показало, что эти слова так и остались лишь красивыми словами.
