Внешне Сонни Листон был далек от собственной мудрости. Люди, близко его знавшие, как, например, другой чемпион мира Хосе Торрес, утверждали, что никогда не видели такого умного человека. Может быть, они и были правы, но Сонни редко это показывал, предпочитая молчать, когда кто-то был рядом. Молчать и смотреть.
Взгляд его был страшен. Это был взгляд спокойного и холодного убийцы. Он не мигал и просто смотрел на человека. И тот чувствовал, как будто умирал. Никто не мог выдержать его взгляда.
На самом деле он не был убийцей. Просто дважды сидел в тюрьме. В первый раз его приговорили к пяти годам, из которых он отмотал где-то половину, за то, что возглавлял шайку вооруженных бандитов. Его какое-то время не могли поймать и звали Бандитом в Желтой Рубашкой (Yellow Shirt Bandit). Взяли его в 1950 году, когда он сказал, что ему двадцать лет. Позже он указывал год своего рождения как 1932, местная газета указывала 1928. На самом деле, он сам не знал, сколько ему лет, и это мучило его всю жизнь.
Второй раз Листон сел, когда избил полицейского и забрал у него «для коллекции» пистолет. В этот раз он отсидел всего полгода. Дело было в 1956 году, полицейский оскорбил его как-то «на расовой почве», но в то время такое допускалось. Дело произошло где-то на севере Штатов. Было бы на юге, он бы полугодом не отделался, особенно учитывая его репутацию. Даже сейчас трудно понять, как он получил такой маленький срок, учитывая, что он прихватил оружие. Наверное, дело не обошлось без мафии. Тогда так не судили.
Но это просто догадки. Что точно, так это то, что он подрабатывал в то время в мафиозных кампаниях, которые занимались выдачей каких угодно больших кредитов на короткие сроки. Так называемых «loan shark companies». Проще говоря, у ростовщиков.
Что еще? Ах, да, бокс. Им он начал заниматься в тюрьме во время первого срока. Когда туда подволокли профессионала Турмана Уилсона, тот, отбоксировав два раунда, сказал: «Лучше вытащите меня с этого ринга. Он меня убьет».
В 1962 году после всех проволочек Листон встретился с чемпионом мира в тяжелом весе Флойдом Паттерсоном и нокаутировал его в первом раунде. В следующем году встретился снова и опять нокаутировал в первом раунде.
Как-то Листон сказал: «Боксерский матч – это как кино про ковбоев. Есть хорошие ребята и есть плохие ребята. Люди платят за то, чтобы им показали, как хорошие ребята бьют плохих. Я плохой парень, но я меняю все правила игры: меня не бьют».
В заключение добавлю, что у Листона была масса совершенно уникальных способностей. Так он обладал фантастической памятью и совершенным даром к звукоподражанию. Он мог воспроизвести любой голос и любой звук, а своим друзьям иногда рассказывал целые пьесы, изображая не только все голоса, мужские и женские, но и, например, скрип открывающейся двери. Один из его знакомых сказал, что самое сильное впечатление на него произвело то, как Сонни говорил фальцетом. При этом он был... абсолютно безграмотен. Может быть, под конец жизни он научился отличать A от B, но когда воспроизводил пьесы на заказ, то делал это исключительно по памяти.
Кассиус Клей (Мухаммед Али)
Родился в 1942 году под именем Кассиус Марселлус Клей-младший. Сын успешного рекламного художника Кассиуса Марселлуса Клея-старшего, любителя выпить и патологического бабника. Когда одна из его подруг как-то в припадке ревности засадила в него нож, а затем бросила его посреди улицы, Клей-старший бросился к другой подруге, которую попросил подлечить его «как в ковбойском фильме», то есть залить много виски в глотку и немного в рану. Сам Кассиус, судя по всему, отца недолюбливал. Во всяком случае, он никогда о нем не говорил, хотя обожал мать.
Когда Кассиусу было 12 лет, кто-то на ярмарке украл у него только что подаренный велосипед. Ему сказали, что полицейский, к которому он может обратиться с жалобой, сейчас находится в спортивном зале, и Кассиус, весь в слезах от обиды, бросился туда. Что он хотел? Да он и сам не знал. Больше всего, наверное, найти вора и наказать его. Полицейский Джо Мартин, который по совместительству был тренером по боксу, сказал, что прежде чем лезть в драку, нужно научиться драться. Опытным взглядом он сразу разглядел, что у Кассиуса прекрасные данные. Клей посмотрел на тренировавшихся вокруг него людей и принял главное решение в своей жизни. Он начал заниматься боксом. Впоследствии, вспоминая первые тренировки Кассиуса, Мартин сказал: «Он не мог отличить левый хук от пинка под зад, но очень быстро прогрессировал».
В 1960 году Клей стал олимпийским чемпионом в Риме. Он опьянел от этого города и от чувства свободы, которое он давал. Кассиус перешел в профессионалы и стал раскручивать сам себя. Где он появлялся, там у людей сразу же начинало закладывать уши. Он кричал о том, что он великий, великий, великий, мгновенно рифмовал свои замечания и предсказывал, в каком раунде нокаутирует своего следующего противника. Почти всегда его предсказания выполнялись.
Между тем, его бравада была следствием болезненной стеснительности. Еще до окончания школы он, уже тогда штатный классный клоун, потерял сознание, когда его подруга стала учить его целоваться. Сначала она решила, что он по обыкновению придуривается, но он так тяжело упал, что она испугалась, побежала домой и принесла оттуда холодное мокрое полотенце, которое положила ему на лоб. Будущий бабник, впоследствии оставивший позади даже своего папашу, пришел в себя далеко не сразу.
И вот в конце 1963 года, когда ему не было еще двадцати двух лет, он стал вызывать на бой Листона. И как вызывать!
Если раньше поведение Кассиуса Клея было временами, скажем, не совсем адекватным, то теперь он, казалось, потерял всякое чувство меры. Он буквально преследовал Листона. Тот едва успевал появиться в каком-нибудь общественном месте, как вскоре там же, часто с шумной компанией, появлялся Клей и устраивал нечто среднее между клоунским представлением и скандалом. Он называл Листона «большим безобразным медведем» (в английском это выражение, big ugly bear, очень короткое и произносится залпом), смешно передразнивал его и всячески оскорблял.
Во время одного из таких представлений Листон сказал ему: «А ну-ка, сынок, пойдем выйдем». Когда они остались одни, Сонни посмотрел на него своим кровеостанавливающим взглядом и сказал: «Ты сейчас соберешь свои манатки и своих придурков и уберешься отсюда подобру-поздорову». И Кассиус спасовал.
Существует несколько описаний этой сцены, довольно сильно отличающихся друг от друга, но в главном они едины: Клей предпочел уехать. Что происходило в его душе после этого фиаско, знает он один, но вскоре Кассиус снова вышел на тропу войны. Многие даже стали высказывать сомнения в его нормальности, и к нему приклеилось слово «псих».
Между тем, в поведении Клея была своя система, которую тогда мало кто разглядел. Через несколько лет он рассказал, как тщательно был продуман каждый шаг. Цель преследовалась одна: лишить Листона психологической устойчивости и уверенности в себе. Клей знал, что нет человека, которого бы Листон боялся. А как насчет сумасшедшего? Может, его Листон будет хоть немного опасаться? Он даже не подозревал, как блестяще попал в точку.
Кассиус просто перестал давать проход Сонни, и даже ночью не давал ему покоя, устраивая у него под окнами кошачьи концерты. Во время одного из них, потерявший над собой контроль, Листон вылетел из дома и сцепился с Клеем. Но на этот раз Кассиус не спасовал. Их вскоре разняли, но когда растаскивали, взгляд у него был такой же яростный, как и у Сонни.
Чисто внешне Листон оставался самим собой. «Единственное, что меня беспокоит, это как я выну кулак из этого большого рта», – сказал он незадолго до боя, который состоялся 25 февраля 1964 года.
Накануне на взвешивании, Клей устроил нечто невообразимое. Он орал как резаный, не переставая угрожал Листону и метался по комнате как безумный. Сонни в ответ и глазом не моргнул, а только посмотрел на Кассиуса и показал ему два пальца – по пальцу на каждый раунд, которые, как он полагал, Клей продержится против него. Практически все свидетели этой сцены решили, что Кассиус напуган до смерти. Врач измерил ему давление и пульс, которые, как и следовало ожидать, оказались запредельно высокими, и сказал, что если он хоть немного не успокоится, бой придется отменить. Клей совладал с собой, и на этом все закончилось.
Через несколько часов к Кассиусу зашел известный спортивный врач Ферди Пачеко, который присутствовал на взвешивании. К его удивлению, Клей был абсолютно спокоен и улыбался как младенец. Не веря своим глазам, Пачеко померил ему давление и пульс, которые оказались 120/70 и 54 соответственно. И вдруг до Пачеко, вскоре ставшего пожизненным другом Клея, как откровение дошла мысль, что Листон «никогда не победит этого умного мальчика», как он скажет немного позднее. Ферди был одним из немногих, кто перед этим боем поставил большую сумму денег на Клея, а ставки заключались из расчета 7-1 в пользу Листона.
Бой
Поединок, как всегда, начался с ледяного взгляда Листона. Но уже здесь молодому сопернику удалось то, что не удавалось еще никому. Он отразил страшный холодный взгляд Сонни, своим ничуть не менее свирепым. Листон на это внимания не обратил.
Удивиться в тот день многим пришлось еще перед боем. Сонни вызывал такой ужас, что многие считали, что он гораздо выше, чем был на самом деле, и здесь они вдруг увидели, что Клей, чей рост составлял 191 см, был прилично выше чемпиона, который был всего 185 см, и весом примерно равен ему (95,5 кг – у Клея и 98,9 – у Листона).
Здесь, правда, есть один момент. Когда я смотрел бои Листона, во всех них мне казалась странной одна деталь. Какая? Я долго не мог понять. Ну, да. Листон работал в основном левой рукой. По всей видимости, он вообще был скрытым левшой. Именно поэтому его джеб был так страшен. В сущности, это был не джеб, а мощный удар с сильной руки. Но тут было что-то еще.
Листон работал так, как будто мог достать своего соперника в любой момент, а тот его – нет. У него были очень длинные руки. Когда-то я запомнил их размах, как он был приведен – в дюймах. 84 дюйма. А сколько это? 7 футов ровно. 213 см. Что?!
Ларчик открывался очень просто. У него были не просто длинные руки, а чудовищно длинные, при том, что удар был практически «смертельный». Вот данные некоторых боксеров. Первым дан рост, вторым – размах рук.
Флойд Паттерсон, у которого Листон отобрал титул чемпиона мира, – 183 см, 180 см (относительно короткие руки), Зора Фолли, которого Листон нокаутировал в третьем раунде, хороший боксер – 185 см и 196 см (очень длинные руки). Кассиус Клей – 191 см (на самом деле, чуть меньше) и 198 см...
Вот данные куда более крупных боксеров более поздней эпохи. Энтони Джошуа – 198 см, 208 см. Александр Усик – 191 см, 198 см. Деонтей Уайлдер – 201 см, 211 см... И только у действительно огромного Тайсона Фьюри (206 см), руки на три сантиметра длиннее – 216 см. И это при том, что наделенный великолепным чувством дистанции Листон, обладавший очень длинными руками для человека ростом два метра (на самом деле, его рост был, повторю, 185 см), чувствовал каждый сантиметр!
Перед боем Кассиус, как всегда, в стихотворной форме предсказал, что нокаутирует Листона в восьмом раунде. Это вызвало смех. Вопрос ставился совсем не так: продержится ли он до конца хотя бы первого раунда. Однако были и такие, кто верил в Клея. Один из них сказал: «Клей победит, потому что может двигаться назад быстрее, чем Листон вперед».
Именно это Кассиус и принимается делать в первом раунде. Листон за ним не поспевает и все время мажет. Его левый хук постоянно рассекает воздух. Клей время от времени достает его жалящими ударами, пока, наконец, секунд за 30 до конца раунда не переходит в результативную затяжную атаку, которая приносит ему победу в раунде.
Ни боксеры, ни рефери не слышат гонга, возвещающего о конце раунда, из-за чего он затягивается еще на несколько секунд. Джо Луис комментирует матч в прямом эфире и говорит: «Это лучший раунд, который я видел за долгое время. Мне кажется, Кассиус Клей добился полного преимущества над Сонни Листоном в этом раунде». И это говорит большой друг Листона, который перед боем не сомневался в его победе.
Видимо, Клей потратил слишком много физических и еще больше эмоциональных сил в первом раунде, и поэтому второй выходит несколько скомканным. Листон чуть более активен, но практически все его попытки достать Кассиуса, прежде всего левым хуком, который раз за разом пролетает в считанных сантиметрах, а то и миллиметрах от головы Клея, безуспешны. Когда Сонни атакует своими безразмерными руками, Кассиус начинает раскачиваться, как перевернутый маятник, и удары почти все время идут мимо цели. Раунд равный, но при большой симпатии к Листону ему можно отдать в нем победу за чуть большую активность.
На первой же минуте третьего раунда Клей потрясает Сонни серией ударов и, что еще хуже, наносит сильное рассечение под левым глазом. Листон неудачно контратакует, на что Кассиус отвечает сначала одной атакой, а потом другой. Его быстрый правый кросс все время достает Сонни. В конце раунда Клей немного устает, и Листон начинает контратаковать, главным образом, левым джебом, но в основном мажет и раунд безоговорочно проигрывает.
В четвертом раунде Листон снова атакует и снова мажет. Клей утекает от него, как ртуть. Качая свой маятник, он все время уходит от ударов Сонни и время от времени контратакует. Раунд в целом равный, но в конце с Кассиусом что-то происходит, причем ясно, что это не следствие ударов Листона. Между прочим, он наносит Сонни еще одно рассечение, теперь уже под правым глазом, но что-то не так, что-то не так...
Клей возвращается в свой угол, и комментатор спрашивает Джо Луиса: «Ну как, удивляет вас Кассиус Клей?» «Кассиус Клей удивляет весь мир», – отвечает Джо.
В углу происходит нечто непонятное. Клей усиленно моргает, как будто ему в глаз попала соринка. На лице у него боль и отчаяние. У него явно очень болят глаза, и он плохо видит. Минута отдыха подходит к концу, а он все пытается «выморгать» что-то. Секунданты почти выталкивают его навстречу Листону. Джо Луис говорит, что у Клея что-то не так с глазами, но все, в том числе и Сонни, видят это и так.
Листон атакует, но он явно устал. Клей, который по-прежнему мало что видит, либо отступает, либо вяжет ему руки. Иногда он пропускает удары, но на удивление мало, учитывая его состояние. Его феноменальное чувство противника, похоже, хоть и с грехом пополам, выручает его.
Клей как-то приспосабливается к своему положению. Он по-прежнему время от времени пропускает удары, но ни один из них не приходится чисто. Создается впечатление, что зрение к нему вернулось, но он очень устал и ждет гонга, который, наконец, и раздается.
Шестой раунд начинается, как и третий, активной работой Клея. Секунд через тридцать он наносит отличный правый кросс. Листон вымотан, но сопротивляется. Клей без устали жалит его джебом, а потом атакует сериями. Сонни работает из последних сил, но все, что ему удается, это нанести последний удар в раунде – усталый левый джеб, который Клей к тому же почти полностью нейтрализовал, откинув голову. Листон возвращается в свой угол «походкой» изможденной лошади, отработавшей в поле от зари до зари, а Клей – как молодой жеребец, который завидел невдалеке симпатичную кобылку. Джо Луис говорит: «Листон и его команда очень обеспокоены. Они видят, что у Клея есть ровно столько уверенности в себе, сколько нужно для победы над Сонни». А когда минута отдыха подходит к концу, Джо как бы нехотя добавляет: «Клей ведет бой к победе». На картах судей получается ничья – 57-57, 56-58 и 58-56.
Однако теперь что-то малопонятное происходит уже в углу Листона. Он не выходит на седьмой раунд. Кассиус в прыжке взвивается в воздух: он сделал то, во что почти никто не верил – победил и стал чемпионом мира.
Обретение веры среди похмелья
«Я лучшее, что есть в мире!» – завопил Клей. Зал гудел. Никто не понимал, почему Листон не вышел на седьмой раунд. Увидев Джо Луиса, Клей заорал: «Подвинься, Джо!» – явно имея в виду место, которое до сих пор безраздельно занимал Луис и на которое теперь метил Клей. У Клея был зуб на Луиса: перед боем тот слишком безоговорочно предсказывал победу Листона и достаточно неуважительно отзывался о нем. «Посмотрите на меня», – орал Кассиус, – «я только что побил Сонни Листона, а у меня на лице нет никаких следов!» «Съешьте все, что вы говорили обо мне!» – это уже представителям прессы.
Среди всего, что он орал тогда, выделялась одна фраза: «Я познал Бога, настоящего Бога!» В тот момент на нее никто не обратил внимания. Среди боксеров много религиозных людей, и они часто воспринимают свою победу как победу добра над злом. Однако, как стало понятно очень скоро, Клей имел в виду другое. Скоро он примет ислам, возьмет имя Кассиус X, а потом станет Мухаммедом Али, вписав это имя золотыми буквами в историю мирового бокса. Он будет бороться за права афроамериканцев, получит дисквалификацию на три с половиной года, вернется и станет национальным героем. Когда он будет уходить с ринга, плакать будет весь зал.
Но это, как говорится, уже совсем другая история.
